Преследование самолетов со стороны НЛО, к сожалению, имеет
ряд печальных и таинственных финалов. А о многих из эпизодов истории авиации мы
можем лишь догадываться, поскольку связь с экипажами таких летательных
аппаратов оборвалась неожиданно, и редко кто из потерпевших успел послать на
землю хотя бы осколок сигнала «SOS!».
Первой и самой, может быть, героической была смерть
советских стратонавтов — Васенко, Федосеенко и Усыскина, когда их стратостат по
неведомой причине выскользнул из строп, и капсула с потерпевшими аварию камнем
ринулась к земле с высоты 22 000 метров…
Еще 10 лет назад (а точнее, 15) мы, бия себя кулаками в
грудь, заявляли, что живем «в самой лучшей стране». Это, кстати, не так уж и
плохо — жить в самой лучшей стране в мире. В этом основа патриотизма, и никакой
зулус не скажет, что он живет в самой плохой и самой отсталой стране. Родина
есть родина, и всем нормальным людям она дорога. А особенно когда родина
демонстрирует выдающиеся успехи — скажем, по освоению космоса или покорению
Эвереста…
Мы уже и не можем себе представить тот энтузиазм, с каким в
1930‑е годы следили советские люди за успехами полярников, летчиков…
стратонавтов! Среди любимцев народа были и челюскинцы, и Чкалов… Только вот
Васенко, Федосеенко и Усыскина полюбить не успели. А это были истинные герои!
В Саранске на привокзальной площади поставлен памятник
героям‑стратонавтам. Есть улицы их имени…
Рекорды, рекорды… «Мы хотим всем рекордам наши звонкие дать
имена», — поется в известной песне.
Первый рекорд высоты поставлен не нами. Первый стратостат
был построен в Бельгии Огюстом Пикаром. Он же и Пауль Кипфер 27 мая 1931 года
поднялись на стратостате на высоту более 15 километров. А в 1932 году Пикар
поднялся над землей, преодолев отметку в 16 километров! В те годы, когда
самолеты ползали на отметке в 1‑2 километра это поистине казалось штурмом
воздушного океана.
За этими полетами с затаенным дыханием следил весь мир. И
очень пристально — советский инженер Васенко. И подумал Андрей Богданович: а
отчего бы не построить наш, советский стратостат и не побить рекорд Пикара?
На идею Васенко откликнулся летчик Павел Федорович
Федосеенко. Уж очень заманчиво было взлететь выше всех в мире!..
Первый советский стратостат назывался «Осоавиахим‑1»
(Федосеенко работал в Осоавиахиме). Проанализировав конструктивные данные
стратостата Пикара, Васенко предложил свои: объем шара в полтора раза больше, и
соответственно уменьшался относительный вес кабины. Это давало возможность
достичь большей высоты, чем Пикар.
Идея распространилась. Уже многие ученые и журналисты знали
о том, что в Ленинграде двое энтузиастов готовятся покорять стратосферу.
Ленинградские заводы с радостью согласились помогать и изготовили все
необходимое. В стране открылся специальный денежный и материальный фонд «Штурм
стратосферы», так что работа шла не на одном голом энтузиазме, как у нас часто
делается. Многие ученые приняли деятельное участие в программе. Например,
профессор Н.А.Рынин. Знаменитый физик А.Ф.Иоффе — сам академик! —
благословил проект. И предложил кандидатуру стратонавта‑физика — Илью
Давидовича Усыскина. Таким образом, стратонавтов стало трое…
Диаметр гондолы составил 2,5 метра. В ней должны были
уместиться все. Восемью стропами кабина крепилась к оболочке.
Стартовать решили в Москве. Конструкцию стратостата
перевезли в столицу.
Пока шла работа и готовился полет, рекорд Пикара побили! И
побил советский же стратостат «СССР‑1», построенный по плану Управления Военно‑Воздушных
Сил: 30 сентября 1933 года он поднялся до отметки 19 километров! Славу родине
принесли стратонавты Прокофьев, Бирнбаум и Годунов.
Сказалось извечное соревнование двух столиц: полет
стратостата «Осоавиахим‑1», который должен был состояться в том же, 1933 году,
отложили по неизвестным причинам. Так постановило начальство Москвы. Федосеенко
добился отмены этого решения, и в январе 1934 года стратостат был готов к
старту.
30 января в 9 часов утра «Осоавиахим‑1» стартовал! За его
полетом следили многие, в том числе оргкомитет XVII съезда партии, проходившего
в те дни в Москве. Может, из‑за него‑то и откладывали осенний старт?
Через час с четвертью стратостат достиг отметки 19
километров. Федосеенко, пилот стратостата, подтвердил по радио это волнующее
событие сообщением. Он передал привет ЦК ВКП(б) и лично Сталину.
Еще через полчаса отметка составила 20 километров 500
метров! Это был настоящий рекорд! «Штурмуем двадцать первый километр!» —
передал Павел Федорович Федосеенко. И послал приветствия Сталину, Молотову,
Ворошилову, Кагановичу, Кирову.
В 12 часов дня, после приветов Ленинскому комсомолу, газете
«Правда», газете «Комсомольская правда» и ленинградскому пролетариату, на борту
стратостата что‑то произошло. К сожалению, мы никогда не узнаем точно, что
именно.
Есть версия, что от сильного нагрева солнцем оболочка стала
терять газ. Есть мнение, что, поддавшись желанию не только побить, но и
значительно перекрыть рекорды предшественников, Федосеенко сбрасывал свинцовый
балласт, который был необходим при спуске аппарата: надо было гасить скорость
спуска, то есть фактически падения…
Радиосвязь стала прерываться, а через несколько минут и
вовсе прекратилась. Высота, на которой находился в это время стратостат,
составила 22 километра.
Дальше начинается полная загадка с трагическим исходом.
Попытки восстановить радиосвязь оказались безуспешными. В
Москве все те, кто следил за полетом, заволновались. Зная, что стратостату пора
бы спуститься на землю, в район Коломны отправилась вереница автомобилей со
специалистами воздухоплавания и медиками. Но никакого спуска не было. Все с
тревогой вглядывались в зимнее небо… Так продолжалось до наступления темноты.
Казалось, стратостат канул в неизвестность.
Только поздно ночью пришло известие о том, что кабина с
воздухоплавателями упала значительно восточнее предполагаемого района.
Произошло это около 16 часов, когда в зимнее время года уже наступают сумерки.
Гондола упала в деревне Потиж‑Острог, за речкой. Несколько
строп были оборваны, из остальных оболочка, вероятнее всего, просто
выскользнула.
Отпадает версия с потерей оболочкой газа. Иначе стратостат
давно уже должен был либо упасть, не имея носителя, либо спуститься. Четыре
часа терять газ?.. Даже больше четырех часов: падение произошло примерно в 16
часов с четвертью.
Какая сила, какая воздушная буря могла оборвать стропы?
Какой, собственно, высоты достиг стратостат?..
Комиссия, начавшая работать сразу же, как только достигла
места падения, сделала вывод, что сначала оборвался один строп — вероятно,
оттого, что стратостат снижался с огромной скоростью, то есть падал. Вися
боком, гондола оборвала и другие стропы. Оторвалась она все же не на громадной,
а на небольшой высоте — два километра…
От этой «небольшой высоты» трагедия не стала легче.
«Я нащупал чью‑то руку, — сказал очевидец. — Она
была еще теплая».
Вся деревня побежала за реку, и этот очевидец просунул руку
сквозь окно измятой кабины…
Одно из мертвых тел было страшно изуродовано: «до
неузнаваемости»!
Героев посмертно наградили орденами Ленина и похоронили урны
с прахом в Кремлевской стене.
Но эти загадки — не загадки. А вот загадка посложней.
Гомельский радиолюбитель в 12 часов 45 минут принял
радиограмму:
«Внимание, говорит стратостат, передатчик „Сириус“. Сообщите
об этом… Стратостат попал в зону осадков, обледенел, мы находимся в безвыходном
положении. Облеплены льдом, падаем… Ждем удара. Два моих товарища в скверном
состоянии… Кончаю, скоро удар».
Если они уже падали и при этом чувствовали себя скверно,
отчего падение продолжалось три с половиной часа? Почему оборвалась радиосвязь?
Почему она возобновилась через сорок пять минут?..
Строгая комиссия, в выводы которой не вписывался эпизод с
радиограммой, признала радиограмму, в подлинности которой сомневаться не
приходилось, мистификацией, предпринятой какой‑либо зарубежной радиостанцией, с
целью… «дискредитировать подвиг стратонавтов».
Это столь же простое, сколь и нелепое заключение совершенно
ничего не объясняет. По теории вероятности, настроиться на волну стратостата
могли, конечно, и наши радиолюбители, и зарубежные, но их должны были быть
единицы. И уж совсем мала вероятность того, что кто‑то так жестоко пошутил… И
время было не такое: не только в Советской стране следили за подвигами героев,
и дискредитировать, порочить подвиг…
Очень скоро наступило время «иностранных шпионов» и
«диверсантов», по стране покатилась волна репрессий.
А если радиограмма действительно была?.. Что, если
стратостат и впрямь попал в необычные атмосферные условия?.. Интересно, какие
«осадки» могли быть в январе на высоте 22 километра?..
Вполне могло статься, что стратостат попал в нечто, похожее
на одну из «энергетических ям», а в 16 часов «выпал» из нее. Если, конечно, не
произошло что‑нибудь еще более невероятное.
В Саранске в Краеведческом музее есть богатый материал о
самом событии и о жизни стратонавтов — Васенко, Федосеенко и Усыскина. Илья
Усыскин родом из Саранска…
Три жизни были потеряны, а народ лишился троих замечательных
исследователей, первопроходцев воздушных трасс, ныне использующихся и военными,
и гражданскими авиаторами.
Правда, не доказано, что именно НЛО виновен в аварии.
Возможно, здесь стратонавты столкнулись с тем, что называется «аномальной
географической точкой», или «зоной», ибо теми же исследователями в процессе
полета стратостата доказана возможность пребывания воздушных аппаратов на
указанной высоте, и десятилетия полетов авиации в стратосферном слое это
подтвердили. Если нет воздействия «зоны» или НЛО, никакой воздушный поток не в
силах уничтожить летательный аппарат.
